Как же уютно в оранжерее.
Снег за замёрзшим окном белеет.
Знаешь ли, милая Attalea,
Ты, что такое снег?

Буря свою напевает фугу.
Корни твои на далеком юге.
Ты не видала ветра и вьюги
Даже в кошмарном сне.

Можно быть смелым, можно быть гордым,
В свою исключительность верить твёрдо,
Только вот мёртвым это ни к чёрту,
Мера нужна, пойми.

Знай, что гордыня - худой попутчик.
Вдумайся, выше - не значит лучше.
Это не стоит того, чтоб рушить
Хрупкий, непрочный мир.

— Пусть я обычный сорняк,
Но, милая пальма, послушай
Бывалую, рваную душу:
Делать не надобно так!

Жил я и с той стороны
Этой уютной теплицы…
Знаю, как щиплют нас птицы —
Все мы пред клювом равны.

Помню, как хлещут дожди,
Ветер листочки срывает,
Солнце нам вены вскрывает...
Пальма, бунтарь, подожди!

Здесь ты — под сенью забот
Ласкового человека.
Там же – топор дровосека,
Пилы кровожадной рот…

Так что подумай сперва,
Стоит ли рушить теплицу?
Ты же тут, пальма, царица,
А не простая трава!

Зачем же нестись супротив?
Лучше остаться на месте.
Будем учиться все вместе
Во всём находить позитив!

О чем можно мечтать в оранжерее?
Живи себе, пышнея и жирея
Но, видно, Attalea princeps
Иной имело в своей жизни принцип
А принцип этот был до боли прост:
Не ограничивай свой к солнцу рост
И тонкая бразильская натура
Надумала сражаться с арматурой
Не лучше ль было наплодивши веток
Фрукты растить и ими кормить деток?
Дать в кроне своей жить мартышкам
А не уподобляться телевышкам
Тут параллель с одною песнью старой
Исполненной Высоцкого гитарой
Растения сказали Attale-е
"Жираф большой, ему виднее"